Солнечный диск постепенно, нехотя, сполз за край горизонта, оставив после себя слепое бельмо луны. Для воинов из племени Бледногривов это послужило условным знаком. Вот уже несколько дней они преследовали караван тауренов, что медленно полз по равнинам Мулгора, выжидая наиболее удобного момента для атаки. Гноллы по своей натуре всегда были нетерпеливы, оттого каждый лишний час, проведённый в бездействии, порождал всё больше склок и безосновательной грызни. Благо, страх перед своим вождём, могучим Ксок-ро, сдерживали их от того, чтобы, размахивая дубиной и яростно гикая, самолично не броситься вперёд, на край горизонта. Туда, где виднелись маленькие фигурки столь ненавистных им парнокопытных. Сам караван был относительно небольшим. Всего лишь три крытые повозки, да горстка воинов, что внимательно выглядывали любого потенциального врага, прельстившегося тем, что они везли. Гноллам не было никакой разницы, что там лежало в этих повозках, это в любом случае потом будет выменяно у писклявых зелёных коротышей на новые крепкие дубины, да убийственные палки, позволяющие бить на большом расстоянии. Больше никакой выгоды с этих заморышей получить было невозможно.

   Рраглх, до этого почти без движения лежавшая в густой траве, выпрямилась во весь рост и протяжно завыла, задрав голову к небу. Вой этот протяжным эхом разнёсся по Мулгору, давая всем знать, кто этой ночью вышел на охоту. Тут же со всех сторон послышалось яростное гиканье и заливистый лай. Вооруженные копьями, кистенями, дубинами и факелами гноллы стремительно бежали вперёд, а впереди всей этой своры был, как и подобает, сам Ксок-ро. Раззявленные пасти, вываленные языки, вязкая слюна, тяжелыми каплями падающая на траву, вместо росы. Вот истинная маска воина, что внушает страх своим врагам, сильным и слабым. Разумеется, сейчас ни о какой скрытности речи идти и не могло, атакующая свора хотела лишь одного – рвать и вгрызаться в плоть всякого, кто встанет у них на пути. Прошли те несколько долгих дней, во время которых ту жажду крови приходилось давить. Вожак сказал – можно. Уже сейчас наиболее нетерпеливые гноллы нет-нет, да бросались на представителей своей же стаи, безжалостно кусая их. Те же в ответ лишь болезненно скулили, боясь огрызнуться, и пытались на бегу зализать кровоточащие раны. Сама Рраглх бежала едва ли не самой последней. Она прекрасно знала своё место в стае, знала, что более сильные и могучие войны не пустят её вперёд. Оттого-то ей и приходилось лишь заливаться бешеным лаем, в котором явственно читалась бессильная злоба. Её копьё сегодня вряд ли будет омыто в багрянце крови.

   Таурены были готовы. Такую атаку сложно было проспать, даже если бы тот единственный часовой, что усердно вглядывался в ночную тьму, покинул свой пост. Пятеро воинов, двое из которых были совсем юнцы, стояли в пятне света, отбрасываемого костром, и уже вовсю спорили, кто из них убьёт больше гноллов. Эти пахнущие прелым сеном и навозом коровы были опасными противниками, Рраглх знала об этом не понаслышке. В битве с ними необходима была не только сила, но и хитрость, иначе никак. Знал об этом и Ксок-ро, и на этот случай у него уже имелся план. Эффективный или нет – это был прекрасный шанс проверить. До столь желанного боя оставалось чуть меньше двух десятков шагов. Несколько гноллов вдруг резко остановились, а затем, посильнее размахнувшись, швырнули свои факела, метя в тауренов. Часть из них попала точно в цель, вот только вопреки ожиданиям, их косматая шерсть не вспыхнула в одно мгновение, а стала лишь тлеть. Это не принесло им хоть каких-то неудобств. А затем началась настоящая свалка.

   Грубо и зычно взвыв, Ксок-ро первым бросился на врага. Размахивая своим кистенем, он уже хотел было раскроить череп одного из них, однако тот успел прикрыться плетёным щитом. А затем и прочие войны навалились, готовые вгрызаться в податливую плоть столь ненавистных им коров. Воздух Мулгора стал полниться криками боли, яростным рыком и жалобным скулежом. Рраглх же была вынуждена лишь бегать вокруг этого поля боя и, подбадривая сражающихся своим лаем, выжидать, когда можно будет ткнуть своим копьём зазевавшегося таурена. Ей было видно всё, что сейчас происходило. Вот один из них схватил Крыка за задние лапы, и без лишних усилий поднял его над землёй, чтобы в следующее мгновение обрушить того на камни. Череп последнего не выдержал столь мощного удара и треснул пополам, а сам Крык теперь слепо таращился в небо единственным уцелевшим глазом. Второй вытек. Брызнувшее во все стороны мозговое вещество попало самке прямо в морду, возбуждая в ней ещё большую жажду крови. Не в силах противиться этому желанию, она бросилась на ближайшего врага.  Стараясь увернуться от ударов своих и чужих, она всё норовила запрыгнуть тому на спину и вцепиться прямиком в шею. К её большому удовольствию, таурен был достаточно неповоротлив, потому-то уже через пару мгновений пасть Рраглх стала полниться густой, тёплой кровью, столь бесподобной на вкус. Так вот, не разжимая челюстей, самка глухо рычала, стараясь вырвать кусок мяса побольше. Однако таурен уже успел прийти в себя после столь неожиданной атаки, а  затем одним коротким рывков сорвал яростно визжащую самку у себя со спины. Коротким, без замаха, будучи слишком опытным, пинком он отбросил её прочь от себя. На мгновение пелена кровавой ярости, метавшаяся в глазах Рраглх, пропала, уступая место боли и банальному страху. Жалобно скуля, она поползла прочь, цепляясь лапами за мокрую от росы траву и оставляя на сухой земле глубокие борозды. Каждый вздох приносил новый укол боли, что поселилась где-то в районе грудной клетки, а к вкусу чужой крови в пасти примешался совершенно новый. Вкус собственной.

   Видимо несколько факелов угодили в повозки каравана, отчего зарево пламени с каждой секундой становилось всё ярче и больше. В его мечущихся отблесках виднелись тени гноллов и тауренов. Первые, маленькие и приземистые, скопом налетали на одну, большую, которая вмиг расшвыривала тех, оставляя многих из них лежать без движения. Гноллы гибли один за другим, порой даже не успевая издать предсмертного воя. Воздух стал полниться раскатистым уханьем тауренов, когда кто-то из них в очередной раз опускал свой топор на слишком неповоротливого гнолла, отсекая тому голову. Треск рвущейся плоти, хруст ломающихся костей, тяжелый дух крови и мочи – всё это поселило в мозгу даже самых недалёких мысль о том, что этот бой им не выиграть. Бледногривых становилось всё меньше, однако отступать они не собирались, не имели на то права. Пока Ксок-ро в ярости бросался на тауренов, они бились подле него. Но вот доселе не ведавшая промаха дубина вожака встретилась с вовремя выставленным щитом, и просто разломилась надвое, оставляя в руках у гнолла лишь бесполезный обломок. Тут и сам вождь понял, что лучше будет отступить. Он спасал не своих людей – он спасал самого себя. Вожак не только ведёт в бой стаю, но и во всеуслышание объявляет о своём поражении. Это, безусловно, бремя лидера. Отшатнувшись в сторону от очередного замаха, Ксок-ро протяжно завыл, а затем бросился прочь. Подальше отсюда. Сперва надо уйти живым от впавших в ярость тауренов, а найти виновных в проигрыше он сможет и потом. Гноллы бежали прочь, а позади всех, как ей и было положено, ковыляла Рраглх, прижимая лапы к груди.

Отредактировано Рраглх (21.07.17 01:40)